Присяжный заседатель - Страница 40

— Ладно, я тебя туда отвезу, а кто тебя отвезет обратно?

— Не бойся, отвезут.

— Черт с тобой, поехали.

— Сейчас, только позвоню Джессу — у него мой шлем.

— Поторапливайся.

Энни раздраженно берет со стола ключи и спускается вниз. Однако Оливер появляется не сразу — он ужасно медлительный. Энни нажимает на клаксон, и лишь после этого сын появляется.

Вот они едут по Семинарскому переулку. Энни то и дело поглядывает в зеркало заднего вида — такая привычка у нее появилась в последнее время. Но никто за ними не едет. Машина катит в гору, потом сворачивает направо и несколько миль мчится меж рощ и лугов. Возле самой школы Энни снова смотрит в зеркало заднего вида и замечает, что сзади появилась машина, причем очень хорошо ей знакомая. Это допотопный «фольксваген», который принадлежит Джулиет. Все это время Энни больше всего боялась, что где-нибудь случайно встретится со своей подругой. Поэтому она трусливо отводит глаза и смотрит вперед, на дорогу. Вот и въезд на большую автомобильную стоянку, за которой начинается стадион. Сейчас там никого нет. Энни украдкой смотрит в зеркало и видит, что Джулиет тоже вырулила на стоянку.

Можно сделать вид, что я ее не вижу, думает она. Высажу Оливера и сразу уеду.

— Мы приехали рано, мам, еще никого нет.

— Да?

Действительно, на поле пусто.

— Неужели я опять все перепутал? Погоди-ка, скорее всего они на запасном поле. Ты подожди меня здесь, а я сбегаю туда и вернусь.

— Ну уж нет. Я не собираюсь…

Но Оливера уже след простыл. Кажется, он не заметил машину Джулиет — мчится со всех ног по тропинке, будто, за ним кто гонится..

Энни выскакивает из машины и кричит:

— Оливер! Немедленно вернись!

Но Оливер не слышит, а Джулиет тем временем уже вылезла из машины. Ничего не поделаешь — Энни оборачивается к ней и слегка улыбается.

Вместо приветствия Джулиет говорит:

— Нам нужно потолковать.

— Я бы с удовольствием, но не могу. Уже поздно, мне пора…

Но Джулиет решительно берет Энни за руку и приказывает:

— Пойдем-ка со мной.

— Но я, ей-богу, не могу…

— А если бы я попала в беду?

— В какую еще беду?

— В большую.

Джулиет отводит свою подругу к кленовой роще.

— Что, невзгоды на любовном фронте? Или что-нибудь с работой?

— Не знаю, могу ли я с тобой об этом говорить…

Это выводит Энни из себя.

— В каком смысле? Что ты такое несешь? Ты моя лучшая подруга. Если ты попала в беду, ты должна со мной поделиться.

Джулиет резко разворачивается и смотрит ей прямо в глаза.

— А ты бы со мной поделилась, если бы попала в беду?

— Конечно.

— Так поделись.

— О чем ты?

— Объясни мне, что происходит. Я знаю, тебе плохо. Что можно сделать?

Энни машет руками, пятится назад.

— Что ты такое несешь? — бормочет она. Потом испуганно оглядывается. Вокруг никого — лишь пустынное игровое поле. На стоянке только две машины, в одной из них — силуэт Оливера. — Так вы сговорились! Ты приехала сюда не случайно. Неужели все это подстроил Оливер?

— Мне нужно было с тобой поговорить.

— Ну и позвонила бы по телефону.

— А если он прослушивается?

У Энни бегут мурашки по спине.

— Так что случилось, Энни?

— Ничего.

— Говори же.

— О Господи. — Все это так неожиданно, и Энни чувствует, что земля ускользает у нее из-под ног. — Я не могу. Я не могу с тобой об этом говорить.

Она разворачивается, идет к машине, но подруга хватает ее за локоть.

— Это из-за судебного процесса, да?

Энни смотрит в землю, не хочет, чтобы Джулиет увидела ее слезы.

— Отстань от меня, — говорит она. — Пошла ты к черту!

— Что он с тобой сделал?

Энни останавливается, закрывает лицо рукой.

— Господи Боже. Кто-нибудь за нами наблюдает?

— Нет.

— Посмотри вокруг повнимательней. Может быть, кто-то есть на дороге?

— Абсолютно никого.

— А машины?

— Нет.

— Ты уверена, что мы одни?

— Уверена.

— Ну хорошо. — Энни зажмуривает глаза. — Слушай. Он сказал, что если я не буду его слушаться, он убьет Оливера. Представляешь, Джулиет, он убьет моего сына.

Джулиет и Энни сидят на скамейке, раскидистый клен заслоняет их от дороги. Энни рассказала своей подруге все — и то, о чем знает точно, и то, о чем догадывается.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спрашивает она. — Что мне делать?

Джулиет качает головой и сдавленным голосом говорит:

— Я не знаю, что делать.

— А что бы на моем месте сделала ты?

— У меня нет сына.

— Но ты ведь тоже его любишь. Почти так же, как я.

— Энни, ты хочешь его защитить, в этом есть смысл.

— Ты считаешь, что я трусиха?

— Нет.

— Скажи, что бы ты сделала на моем месте.

Джулиет сидит молча, мысленно проверяет заранее составленный план.

— Ну хорошо, попробуем — наконец вздыхает она. — Этот тип всегда действует по плану, так?

— Вроде бы так.

— Он педантичный, аккуратный, так?

— Да.

— Каждый его поступок чем-то обусловлен?

— Допустим.

— Если он так уж сильно уверен в своих интеллектуальных способностях, его можно одолеть. Нужно, чтобы он понял: просто так это ему с рук не сойдет, придется заплатить, и заплатить дорого.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Иди к судье. Скажи ему, что хочешь выйти из состава присяжных. Допустим, у тебя заболел ребенок — у него лейкемия.

— Да ладно тебе, Джулиет, он ни за что не поверит.

— Никуда не денется. Ты принесешь ему справку от врача. От меня. Судья тебя отпустит. Потом мы отправим Оливера в Лонг-Айленд, к моим старикам. Потом мы пошлем твоему приятелю записку, ты назначишь ему встречу. Допустим, около того же водохранилища. А при встрече ты ему скажешь: «Еще раз ко мне сунешься, я расскажу обо всем в полиции. Если со мной что-то случится, в полицию, отправятся мои друзья». Предположим, он тебе не верит, смеется или угрожает. Тогда ты говоришь ему: «Посмотри-ка вон туда». А там, на другом берегу, я и Генри. Мы машем ему ручкой, у одного из нас видеокамера. Он понимает, что встреча записывалась на пленку. И все — никаких проблем.